Вика рассказ из мальчика в девочку. «подруги предложили мне выбор: или они забьют меня до смерти, или я тут же, на улице, должна отдаться десятерым парням

Мальчик и девочка с малых лет жили на одной лестничной клетке в соседних квартирах. Они часто пересекались, а летом иногда гуляли в одной компании. Но мальчика совсем не интересовала девочка, а девочка не обращала внимания на мальчика. В учебное время они не общались, хоть и учились в одной школе, да и летом их общение не продвигалось дальше приветствия. Да и о чем им было разговаривать?

Мальчик в их маленькой летней компании был самым старшим, в то время, как она – самой младшей. Он рано начал курить, выражаться матерными словами, и был чертовски уверен в себе. Она же была полной его противоположностью: скромна, стеснительна и не особо разговорчива.

Время шло. Мальчик успел закончить школу и поступить в институт. Вместе с ним выросла и его уверенность в себе. Он все также не стеснялся в выражениях и, не смотря на неброскую внешность, привлекал многих представительниц противоположного пола. Она же превращалась в юную, но всю такую же стеснительную девушку: густые каштановые волосы, доходящие до лопаток, выразительные голубые глаза и аккуратная фигурка, которую она любила прятать за мешковатой одеждой.

Ее раздражал мальчик, запах табака, постоянно исходивший от него, пошлый юмор и мат через каждое слово. А он по-прежнему не обращал ни малейшего внимания на девочку.

Но в один из дней, что-то изменилось. Лето. Теплые белые ночи. Их маленькая летняя компания собралась у мальчика на очередной просмотр фильма. Так случилось, что они сели рядом. От него как всегда пахло табаком, он сидел развалившись, не оставляя ей места, чтобы отодвинуться. Когда ужасный запах, казалось бы, исчезал, он выходил на лестничную клетку, затягивался сигаретой и, скурив ее до конца, вновь бесцеремонно развалился между девочкой и другими ребятами.

Она уже хотела начать возмущаться, но почувствовала, как большая крепкая ладонь случайно коснулась ее маленькой и хрупкой ладошки. Она уже хотело было убрать руку, но сильные пальцы аккуратно обхватили ее маленькую ручку и начали нежно поглаживать. Странные ощущения охватили девочку в этот момент… Теплые, нежные поглаживания успокаивали, она и не заметила, как положила голову ему на плечо, прикрыв от удовольствия голубые, как небо глаза. Фильм закончился. Мальчик и девочка торопливо друг от друга отстранились, делая вид, что ничего не было. Так и прошло это лето: они держались за руки во время фильма, нежно поглаживая пальцы друг друга, а как только просмотр подходил к концу, сразу же отторгались, чтобы никто не заметил. Приблизилась осень. Мальчик в очередной раз уехал на учебу, девочка пошла в школу. Понеслись серые, холодные будни.

И вот ей семнадцать, ему двадцать два. Снова лето. Вновь они каждый день пересекались на лестничной клетке, вновь почти не разговаривали, но тайно держались за руки. Но что-то должно было поменяться, они оба это чувствовали. И поменялось.

Она выходила из квартиры, в то время, как он стоял в подъезде и привычно курил.

– Привет. – робко произнесла она.

– День добрый – отозвался он, выпуская сигаретный дым.

– Все куришь? Вредно же – шутливо сделала замечание девочка.

– Жить тоже вредно – с улыбкой ответил мальчик, пристально разглядывая ее.

Долгая беседа завязалась сама собой. Они и не заметили, как несколько часов простояли на лестничной клетке, оживленно разговаривая друг с другом. Мальчик и девочка все говорили и говорили, обсуждая самые различные темы, и никто из них не хотел прерывать эту внезапную беседу. Они говорили, словно стараясь наверстать все те безмолвные годы, когда молча проходили мимо друг друга. Еще ни с кем девочка не разговаривала настолько открыто, еще ни с кем ей не было так легко.

– Так странно, мы столько лет жили, считай, через стену и только сейчас заговорили. – Поделилась она своими мыслями.

– Лучше поздно, чем никогда. – Мудро заметил мальчик. – Ты мне вот что скажи. Ты вся такая скромница, целоваться то хоть умеешь?

– Не-а. – честно ответила девочка и почувствовала, как ее щеки стали наполняться краской.

– Как так то? – Удивился он и его глаза странно заблестели новым огоньком.

– Так получилось. – тихо ответила она, смотря в пол.

Почувствовав на себе пронизывающий взгляд, девочка посмотрела на мальчика и врезалась во взор блестящих, серых, как туман, глаз. Ей стало несколько неуютно, но не успела она придумать, как себя вести, как ее нежные губы были накрыты полными и теплыми губами мальчика. Одна из его ладоней аккуратно обхватила тоненькую талию, а вторая мягко легла девочке на щеку. Она почувствовала, как утопает в его бережных объятиях, как все тело наполняется неизвестным жаром, как учащается дыхание. Поцелуй закончился так же неожиданно, как и начался.

– Пусть это будет нашим с тобой секретом. – Попросил мальчик, смотря девочке в глаза и поправляя ей каштановый локон выбившихся волос.

– Хорошо. – Ответила девочка и смущенно отвела взгляд.

И они разошлись по квартирам. Девочка не могла придти в себя от переполнявших ее эмоций, она в деталях вспоминала первый в своей жизни поцелуй и мечтательно улыбалась.

Теперь они каждый день виделись на лестничной клетке, часами разговаривали и часто прерывались на сладкие поцелуи. С каждым днем девочка понимала, что влюблялась в мальчика все сильнее. Она млела от его объятий и, как ей казалось, таяла от горячих поцелуев, которые с каждым днем наполнялись все большей страстью и настойчивостью. Его полный губы умело брали в плен ее нежный ротик. Он игрался своим горячим языком с ее, а руками с каждым разом прижимал к себе все резче.

В одну из ночей и он, и она оставались одни. Мальчик позвал девочку к себе, и она согласилась придти. Они удобно устроились перед телевизором, по которому крутился какой-то приключенческий фильм. Она прижалась к нему, а он нежно ее обнял. Сначала они сидели и внимательно наблюдали за сюжетом. Мальчику это вскоре надоело и он начал покрывать губы девочки жаркими поцелуями, она ему отвечала, положив маленькие ладошки на его грудь. Он сел, посадив ее сверху, не перерывая горячих поцелуев. Девочка почувствовала, как его руки уверено пробирались под ее футболку и резко остановилась, глядя в темно-серые глаза, наполненные возбуждением и желанием. Мальчик прислонился губами к ее разгоряченной щеке и прошептал:

– Не бойся и доверься мне. – А после осторожно прикусил мочку ее уха.

И она доверилась. Сквозь страх и стеснение. Она любила его и хотела полностью принадлежать только ему.

Его губы начали обжигать чувствительную шею, руки пробрались под футболку и мягко скользнули по спине девочки, а затем опустились ниже и резко прижали. Девочка вздрогнула от неизвестных ранее ощущений и обвила тоненькими ручками шею мальчика. Ею одолевал жар, она чувствовала, как щеки налились румянцем, а внизу живота непривычно приятно тянуло.

Мальчик стянул с девочки футболку и торопливо расстегнул лиф, который тоже не задержался на ее маленьком хрупком теле. Его взору открылась небольшая аккуратная грудь с успевшими затвердеть сосочками. Он начал проводить по ней языком, сильно обжигая бархатистую кожу. Прикусив один из сосков, он вызвал новую волну жара, от которой с губ девочки сорвался тихий стон. В следующую минуту мальчик уже повалил девочку на кровать и навис над ней, целуя и до боли кусая мягкие губы. Он нетерпеливо расстегивал пуговицы на ее джинсах, легонько дрожа от возбуждения. Она же цепкими пальчиками стаскивала футболку с него. Расправившись с одеждой, они гладили разгоряченные тела друг друга. Мальчик чувствовал, что девочке еще немного страшно, поэтому не спешил, и гладил ее тело медленными ласкающими движениями. Девочка чувствовала, как расслабляется, как возбуждение захлестывает ее с головой. Она водила по его спине руками и отвечала на поцелуи с не меньшей страстью. Мальчик прочитал в голубых, как небо глазах, что она готова и начал медленно входить в юное девственное лоно. Девочка зажмурилась от временной боли, но нежные поцелуи полных губ помогли ее заглушить. Уже через несколько минут в квартире мальчика начался страстный танец двух разгоряченных тел, которые слились в одно целое. Комната наполнилась сладкими стонами, вздохами, шепотом. Внезапная волна наслаждения заставила девочку застонать еще громче.

– Умница моя, молодец. – страстно шептал мальчик на ухо девочки.

Танец закончился. Она прижалась к нему, стараясь унять одолевшую ее дрожь и уменьшить отдышку. Он нежно поглаживал ее по гладкой спине и смотрел в сияющие глаза. Они еще какое-то время лежали в обнимку, периодически обмениваясь нежными поцелуями и, вскоре, уснули.

Дальнейшие дни полетели незаметно. Они встречались у него в квартире и занимались любовью. С каждым разом он дарил ей все новые и новые ощущения, от возбуждения перехватывало дыхание. Ей нравилось в нем все: его хриплый голос, темно-серые глаза, крепкие и сильные руки. Даже запах табака не был ей противен, он лишь сильнее ее заводил.

Он помог ей раскрепоститься, она почувствовала, что стала несколько уверенней, чем была раньше. Она любила его. Любила всем сердцем и отдавалась ему. Целиком и полностью.

Теперь, она не стеснялась получать комплименты, которых стало больше. Девочка и впрямь расцвела, а ее глаза светились счастьем. Она с нетерпеньем ждала встречи с мальчиком и утопала в его объятиях. Она мечтала, как переедет учиться в тот же город, мечтала, как они будут весело ходить за руку и дурачиться. Ее маленькое сердечко трепыхало от огромной любви.

В очередной день она поднималась по лестнице к себе в квартиру и услышала девичий смех, а затем его голос. Странное предчувствие пронзило девочку. Она поспешила и увидела их. Мальчик стоял напротив миловидной девушки с черными, как уголь волосами, затем, медленно наклонившись, поцеловал ее своими полными теплыми губами. И они направились в его квартиру, он пропустил девушку вперед и, шлепнув ее по попе, прошел сам, закрывая дверь на ключ.

Девочка недвижно стояла и задыхалась от соленых, обжигающих слез. Она поспешила к себе, и, забежав в свою комнату, забралась под одеяло и крепко сжала подушку. Она чувствовала, как рушится ее мир, буквально разбивается на мельчайшие осколки. Выстраивать его заново у нее не было ни малейшего желания. Сердце предательски ныло и, казалось, вот-вот остановится от пережитой боли. Она рыдала, не сдерживаясь, не боясь, что кто-то услышит и колотила маленькими кулачками в стену, зная, что за ней располагается комната мальчика. Рыдания успокоились лишь к ночи, слезы иссякли, и теперь щипало глаза. Внутри девочки осталась какая-то пугающая пустота, она лежала и смотрела в никуда.

Ближе к утру, мальчик уже спал, прижимая к себе обнаженное тело другой девушки. Он спал и даже не подозревал, что за стеной разрушился мир маленькой девочки.

Текст большой поэтому он разбит на страницы.

Законы работы человеческой психики до сих пор изучены мало. Во время психологических экспериментов результаты способны поставить ученых в тупик, а подчас могут и шокировать.

Дело Качинского

Психологический эксперимент ЦРУ в рамках проекта MKULTRA исследовал способ манипулирования человеком и породил экологического террориста Унабомбера.

Однажды во время учебы преуспевающему студенту Гарварда Теодору Качинскому предложили принять участие в эксперименте психолога Генри Мюррея. Подопытным студентам сказали, что они будут обсуждать и отстаивать свою личную философию со своими однокурсниками. Однако их обманули. Когда они приехали на исследование, выяснилось, что они будут дискутировать не друг с другом, а со студентом юридического факультета, которого специально подготовили, чтобы победить и унизить этих ребят в словесной дискуссии, разозлить и высмеять их идеи. Причем, команда Мюррея намеренно выбрала эмоционально неустойчивых студентов, чтобы максимизировать эффект от стресса. Эксперимент должен был доказать теорию «причинности поведения человека», а точнее, как влияет на личность стороннее давление.

Психологический опыт сломал неустойчивого Теда. Он стал ненавидеть психологов и науку, которая порождает подобные злодейства. Еще в университете он написал целый трактат о неприемлемости этого мира, со всеми его порядками и технологиями, а потом купил себе хижину в лесу и стал отшельником. Но теперь его начали раздражать туристы, автомобили, самолеты. И Теодор начал мстить, отправляя самодельные бомбы по почте. На его счету более 16 взрывов. В результате, Качинского сдал собственный брат, и сегодня бывший подопытный Мюррея, отбывает свои четыре пожизненных срока.

Эксперимент Хофлинга

В то время как спецслужбы искали способ подчинить себе чужое сознание, психиатр Чарльз Хофлинг доказал, что достаточно просто правильно попросить. Главное, чтобы сам объект эксперимента не догадывался о том, что его используют. В один прекрасный день 1966 года он позвонил нескольким медсестрам одной из городских больниц. Представившись лечащим врачом, он попросил ввести пациентам 20 мг лекарства «Астротен», разрешенная доза которого не превышает 10 мг. Удивительно, что такому эксперименту дали зеленый свет, но еще страшнее, что 21 из 22 медсестер без лишних вопросов послушались первого слова незнакомого им доктора, которое шло вразрез не только с правилами больницы, но и с человеческой жизнью.

Жертвами психологии становились не только студенты и взрослые, но и дети. В 1913 году доктор психологии Джон Бродес Уотсон объявил о создании нового направления – бихевиоризма, ядром которого стало поведение человека. Ученый полагал – все можно объяснить влиянием внешних стимулов и обстоятельств. Чтобы доказать свою правоту, он решил намеренно вызвать посредством внешних стимулов психологическую реакцию, где ее раньше не было. Для этого он выбрал 11-месячного младенца «Альберта Б.». Он был нормально развитым ребенком, без каких-либо отклонений.

Сначала экспериментаторы проверили реакции Альберта, показывая ему белую крысу, которая совершенно не вызвала у него страха. Задача Уотсона состояла как раз в том, чтобы его создать. Одновременно с тем, как ребенку давали поиграть с белой крысой, экспериментатор сильно бил молотком по стальной метровой полосе так, чтобы малыш не видел молотка и полосы. Громкий звук пугал Альберта.

Разумеется, достаточно быстро ребенок стал пугаться и самой крысы - без удара. Страх впоследствии перенесся на все похожие предметы – то есть, мягкие и белые – ребенок панически боялся кролика, собаку, шевелюру исследователя.

На этом эксперимент закончился, ребенка забрали из больницы, а Джону Хопкинсу пришлось покинуть университет из-за этического скандала. Впоследствии, он писал: «Дайте мне дюжину здоровых, нормально развитых младенцев и мой собственный особый мир, в котором я буду их растить, и я гарантирую, что, выбрав наугад ребенка, смогу сделать его по собственному усмотрению специалистом любого профиля - врачом, адвокатом, торговцем и даже попрошайкой - вне зависимости от его талантов, наклонностей, профессиональных способностей и расовой принадлежности предков».

Игра в тюрьму

Чтобы понять, почему в американской тюрьме, несмотря на улучшение условий, процветает садизм надсмотрщиков и презрение к общественному порядку заключенных, ученый Филипп Зимбарго решил провести свое исследование. Он поместил в условия тюрьмы обычных студентов, разделив их на две группы – преступники и надзиратели. Кутузка сделала свое дело, группа «сотрудников тюрьмы» превратилась в отъявленных садистов, а заключенные в забитых людей. Уже после эксперимента, который обернулся скандалом и был досрочно приостановлен, мнимые надсмотрщики искренне удивлялись своим действиям: «Я никогда не думал, что способен на такое, - утверждал один из «охранников», - но это было как работа, тебе выдали форму и роль, и ты должен ее исполнять».

Мальчик-девочка

22 августа 1965 года в канадской семье Реймеров родились два брата близнеца – Брюс и Брайан. Через некоторое время по медицинским целям, детям назначили обрезание. Операция прошла неудачно, в результате ошибки врачей Брюса лишили полового органа. Безутешным родителям посоветовали вживить мальчику искусственный фаллос, но намекнули, что это не спасет его от одиночества. Решение пришло неожиданно. На Рейнеров вышел доктор Джон Мани, который предложил сделать из Брюса девочку, утверждая с высоты своего авторитета, что психологический пол не обязательно должен соответствовать генетическому.

Разумеется, доктору была неважна судьба мальчика, ему нужно было получить доказательство того, что каждому ребенку в раннем возрасте можно без последствий менять пол. Не долго думая, из Брюса сделали Бренду. Только против природы не попрешь, «молоденькая девушка» дралась со сверстниками, играла в футбол и презирала кукол. Когда Бренда выросла и проблемы стали серьезнее, родители во всем сознались. Девушка потребовала вновь сделать ее мужчиной и на этот раз стала Дэвидом Реймером. Он даже женился. Впоследствии, Дэвид Реймер всячески стремился предать дело огласке, чтобы своим примером предупредить других. Но на этом его нормальная жизнь кончилась. О нем говорили на каждом углу. Показывали пальцем. Сначала не выдержала жена, бросив Дэвида, а через какое-то время не выдержал и он сам.

Раздел: Странности, Фетиш

В тот день, мама повезла меня в деревню. Всю дорогу она читала мне нотации. В целом её монолог сводился к тому, что я совершенно несносный мальчишка, но теперь мои манеры навсегда изменятся к лучшему.

В общем, она была права. В последнее время у меня были проблемы не только в школе, но даже с полицией, когда я попытался украсть несколько упаковок конфет из местного магазина. А ещё, мама просто ненавидела компанию, в которой я тусовался. Неделю назад, она поймала нас, когда мы курили в гараже.

Летние каникулы только начинались, но я заявил маме, что я не хочу ходить в бассейн в этом году. Это несколько удивило её, а когда она узнала причину, то рассмеялась, чем очень меня обидела. Я не хотел ходить в бассейн потому, что стеснялся раздеваться. Другие парни дразнили меня, и высмеивали мои "девичьи титьки". Я вообще был довольно пухлым, поэтому, жировые отложения несколько напоминали по форме женскую грудь, но самым страшным были мои соски. Они были набухшие, раздутые, размером с половинку куриного яйца. Кроме того, я был самого маленького роста в классе. Моя мама не водила меня в парикмахерскую в течение нескольких месяцев, что давало парням дополнительный повод поиздеваться надо мной. Мои волосы были длинными, почти до плеч, и при этом они были светлые и вьющиеся.

Наконец мы доехали. Это был большой дом одиноко стоящий недалеко от дороги. Дверь нам открыла привлекательная женщина средних лет. У неё был очень странный голос, мягкий, но в тоже время он звучал так, что мне не хотелось ей перечить. Мама сказала, чтобы я называл её тётя Мэри

Тётя Мэри передала мне пластиковый пакет, и сказала снять мою одежду. Пока женщины разговаривали, я разделся, и, оставшись в трусах и футболке, стоял, держа в руках брюки и кроссовки. Тётя Мэри посмотрела на меня, и сказала снять футболку, и положить всё в пакет. Я не хотел, но тут вмешалась мама, что "лучше мне делать всё, что говорят и не раздражать тётю Мэри". С вздохом я снял рубашку и сложил всё в пакет. Тётя Мери передала мешок маме, и, смерив меня взглядом, отправила меня в ванную снимать трусы. Минутой позже, она протянула в дверь руку за моими трусами.

Я стоял в небольшой ванной комнате, совершенно голый, и не понимал что происходит. Через приоткрытую дверь я услышал только одну фразу... "Заберите их тоже, ему они больше не понадобятся", а затем раздался хлопок двери закрывающейся за моей мамой.

Я разглядывал себя в зеркале, висящем на стене, и чуть не плакал, видя свои "девичьи титьки". Но тут раздался стук в дверь, и тётя Мэри со словами "Одень их, а потом я покажу тебе твой новый дом" что-то протянула в проём двери.

Это были шелковые, с кружевной оторочкой, розового цвета трусы - девичьи трусы. А ладно, хоть что-то, все же лучше чем голым. И я одел их. Но как ни странно это было приятно. Они были такие гладкие, что моя писька начала расти.

Я медленно вышел из ванной, закрывая свой перед руками. Тётя Мэри обошла вокруг и оглядела меня с ног до головы, затем взяла мои руки и опустила их по швам. "У тебя очень красивая фигура, и вообще ты будешь славненькой девушкой"... сказала она какую-то странную фразу. Мне она не понравилась, я испугался и замер неподвижно. Тётя Мэри погладила мою грудь, пощупала соски и ушла. Она вернулась, держа в руках небольшой лифчик, который одела на меня со словами... "Тебе это подойдёт лучше, чем большинству настоящих девушек твоего возраста. Я сделаю из тебя настоящую красотку". Она взяла меня за руку и повела по дому. Дом был большой, в нём было много комнат. Тётя Мэри водила меня, показывала, рассказывала, и, в конце концов, я успокоился. Мне было хорошо с ней, несмотря на моё странное одеяние.

В итоге, мы оказались в большой, красиво обставленной спальне. Вся комната была выполнена в белом цвете. На окне висели красивые, шелковые гардины. Комод был украшен букетом цветов. Кровать была завалена платьями, юбками, блузками, и другими предметами женского туалета. "Это теперь твоя комната"... сказала тётя Мэри. К спальне примыкала ванная комната, также вся белая, пахло там очень приятно. Тётя Мери сообщила мне, что сейчас я приму ванну, но сначала, она должна позаботиться о некотором деле, которое она пообещала моей матери. Она приказала мне, чтобы я наклонился и поставил мои руки на край ванны. Тётя Мэри села сзади меня на табурет, и приказала мне поставить ноги на ширину плеч. Затем она несколько раз похлопала меня по попе, а потом вдруг шлепнула сильно и очень больно. "Ой!"... воскликнул я вскакивая. "Не шевелись или будет гораздо хуже!"... очень строго произнесла тётя Мэри, вновь опуская мои руки на край ванны. Она вновь шлепнула меня. Не разгибаясь, я схватился за попу, но тётя Мэри решительным движением убрала мою руку.

Я ждал следующего шлепка, но вместо этого, тётя Мэри стала щекотать и поглаживать меня, и вдруг опять шлепок. Потом снова поглаживание. Так продолжалось некоторое время, как вдруг тётя Мэри спустила мои трусы до колен и стала натирать мою ноющую покрасневшую попу детским маслом. Я был очень смущен, но боялся убрать руки, с края ванны ожидая ещё более жестокого шлепка. Но шлепков больше не было, а ощущения были очень приятные. Тётя Мэри приказала мне встать и повернуться. Я повернулся. Мне было стыдно, я был весь красный от смущения. Я стоял голый, перед женщиной, да ещё моя писька была твёрдая как карандаш. Тётя Мэри прикоснулась пальцем к моей письке и сказала, чтобы я до неё руками не дотрагивался, а если мне нужно в туалет по маленькому то надо садиться, как это делают девочки, но руками не трогать, если же вдруг возникнут какие-то проблемы, надо обращаться к ней. Она поднялась и окончательно раздела меня. Затем включила воду. "Сейчас мы сбреем бородку над твоим краником", что она тут же и сделала, вернув мне мой облик трёхлетней давности. Тётя Мэри вымыла меня, вытерла, растерла всё тело детским маслом, и с полотенцем на голове отвела в спальню. Она посадила меня на табурет и начала расчесывать мои мокрые волосы, намазывая их чем-то хорошо пахнущим, и, накручивая их на бигуди, сообщив мне при этом, что завтра мы поедем в салон красоты.

На следующее утро, после другой ванны, она помогла мне надеть белые, шелковые, с кружевными вставками трусики, белый, шелковый бюстгальтер на косточках, две нижние, батистовые плиссированные юбки, короткие белые носки, отороченные кружевом, не очень длинное платье нежно-розового цвета, с широким поясом, оборками, белым вышитым воротничком и короткими рукавами - фонариками, и чёрные лакированные туфельки, с серебряными пряжками по бокам. Потом она подвязала мне волосы розовой лентой, и в таком виде мы поехали к парикмахеру.

Несколько дней спустя...

После ванны, тётя Мэри отвела меня в спальню и подвела к кровати. Рядом с кроватью была поставлена тумбочка, на которой лежала небольшая подушка. Тётя Мэри положила на кровать полотенце, и объяснила, какое положение мне надо занять. Это было, как будто на четвереньках, только мои плечи лежали на тумбочке и руки были свободны. Тётя Мэри села рядом и положила мои руки мне на попу. Она сказала, чтобы я молчал, но если мне будет всё понятно из того, что она будет мне говорить, дал ей знак, раздвинув половинки попы два раза "Д" "А".

Тётя Мэри взяла детское масло и натёрла им ямку между половинками моей попы, немного получше смазав дырочку. "Сейчас мы сыграем в игру, под названием "поймай меня""... сказала она. "Раздвинь половинки, я буду водить пальцем, и если ты почувствуешь, что он находится напротив дырочки, тебе надо попытаться поймать меня. Понимаешь?". Я три раза раздвинул половинки, в третий раз, оставив их разведенными настолько широко, насколько только возможно. "Но если пропустишь, получишь два шлепка". Она начала медленно кружить пальцем по моей попе, несколько раз подводя его довольно близко к дырочке, но не точно над ней. Когда она, наконец, остановила палец в нужном положении, я был готов, и дернулся назад. Её палец скользнул в меня на целый дюйм. "Хорошо поймал". Тётя Мэри ещё раз смазала меня маслом, и мы сыграли ещё несколько туров. Мне нравилась игра, было приятное ощущение, когда палец тёти Мэри входит в мою дырочку. Внизу живота зудело, так как будто я сейчас лопну, а моя писька была сильно разбухшая. "Пропуск", два звонких ужаливших меня шлепка вернули меня к реальности - задумавшись, я, не отследил удачный момент. Тётя Мэри вновь обильно смазывает меня маслом, на этот раз, побрызгав немного на мою письку. "Теперь надо ловить энергичнее, я буду двигать пальцем быстрее". Я поймал её почти немедленно, и её палец проскользнул на всю длину. Я ловил и ловил её, почти непрерывно. Это было просто здорово. Тут тётя Мэри второй рукой мягко обхватила мою письку. "Игра не закончена", и я продолжал ловить её скользкий палец, который теперь практически непрерывно находясь в моей дырочке, входил в меня как-то особенно приятно. Вдруг произошло нечто невероятное, я буквально взорвался, свет в глазах померк, ноги подкосились, и наступило такое сладостное чувство, которого я ещё не испытывал.

Через некоторое время я пришел в себя. Тётя Мэри сидела рядом и гладила мои плечи. Она сказала, что это была кульминационная точка игры, вот такая уж особенная эта игра "поймай меня".

А ещё она сказала, что если я буду её слушаться, и буду хорошей девочкой, то мы будем играть почти каждый день

Домой я пришел ближе к вечеру, никто из друзей и родных ничего не узнал. А ночью я долго и с наслаждением мастурбировал:

Жестокий рассказ

Название: Жестокий рассказ

Был обычный вечер. Мы с ребятами сидели на своем обычном месте у реки и попивая водочку трепались. Нас прервал соседский пацан, задыхаясь от быстрого бега и едва ворочая языком от волнения, он рассказал, что одну из девчонок из нашего района затащили на хату отморозки из ближайшего дачного кооператива, и конечно не поинтересовавшись ее согласием. Путем дальнейших расспросов выяснилось, что попала Настя моя соседка через дорогу.

Настя очень симпатичная и милая во всех отношениях девушка 19 лет. С точки зрения нашей компании у нее был только один недостаток - детская наивность, она никак не хотела понимать, что если парни приглашают к себе домой, то они на что-то рассчитывают. Надо сказать, что за ней ухлестывало две трети парней нашего района, но она ждала своего парня и по совместительству нашего друга из армии и общалась в основном с нами. Мы в свою очередь уважали ее за это и мерились с ее порой невыносимым характером и нежеланием принимать наш ненормальный мир таким, какой он есть.

Мы все сразу же подорвались в сторону дач, попутно обзванивая пацанов, каждый чувствовал задней точкой, что добром это не кончится. Выясняя подробности мы узнали, что заметил этот косяк пятилетний брат прибежавшего парня, который видел, как ее пригласил посидеть в беседке со своими друзьями Олег, хорошо всем знакомый пацан с которым мы все учились в одной школе. Потом, Настю вдруг схватили, запихнули в машину и увезли в сторону дачи Олега. Выходило, что нас нашли приблизительно через полтора часа после этого. Поиски нужной дачи заняли еще сорок минут, и то только потому, что нас нашел малой и показал куда нам нужно, сказав, что нашел ее тридцать минут назад и что слышал крики Насти, мол ее там обижают. Не надо говорить какие мысли крутились у меня в голове, по лицам друзей я понимал, что в этом смысле я не одинок. Подойдя к дачи, бес обсуждения было решено действовать сразу и жестко. Преодолев забор и обойдя дачу, мы вошли через веранду, дверь была не заперта. Войдя в дом в первой же спальни мы увидели то, что по прошествии двух лет никто из нас не может вспоминать без дрожи! На краю кровати безжизненным телом лежала Настя ее всю в сенниках, ссадинах и кровоподтеках трахал какай-то пидар. Через мгновение он уже лежал в углу бес сознания. Подойдя к Насти мы ужаснулись, она лежала на спине не шевелясь, промежность была в крови, на груди казалось один сплошной синяк, дыхания практически не было заметно, безжизненные глаза уставились в одну точку и не на что не реагировали, то что она жива говорили только катившиеся из них крупные слезы. Не буду рассказывать, что случилось в следующие пятнадцать минут, потому что и сам помню это смутно как в плохом фильме - все мелькает и нечего не понятно. В себя я пришел когда шестеро козлов корчились в коридоре в луже собственной крови и мочи.

Чтобы не давать повода сплетням мы вызвали врачей и милицию из числа наших родственников или ближайших друзей. Этих шестерых забрали менты. Настю увезли в больницу в током же состоянии как мы ее нашли. В тот момент я думал, что пожалуй в жизни не видел нечего хуже. Так я думал до того момента когда Коля один из оставшихся Ментов не позвал нас в комнату засвидетельствовать найденную камеру и кассету в ней. Не знаю, кому пришла идея посмотреть, что на ней. С первых секунд записи я понял, что это запись того что здесь произошло, и то что я совсем не хочу это смотреть, но по каким то причинам я остался на месте и молчал, молчали и остальные.

Тем временем на экране распахнулась дверь и двое амбалов втащили в дом Настю. Она брыкалась, стараясь вырваться, швырнув ее на пол в прихожей, один из них футбольным размахом пнул ее в область почек. Девушка скорчилась от боли не в силах даже закричать, только хрипящий звук вырвался из нее. За волосы ее втащили в спальню, швырнули на кровать и стали рвать с нее одежду, только в этот момент через, по-видимому, не прошедшую боль она смогла выдавить из себя слова: она плача умоляла их не делать этого, просила отпустить ее, звала на помощь, и снова просила - не надо, не надо. Они лишь смеялись ей в лицо приговаривая - надо сука надо, еще спасибо скажешь, сама не знаешь как тебе с нами повезло. Сорвав с Насти всю одежду и раздевшись они стали решать кто за кем. И вот первый подошел и схватив за ноги потянул насту к себе она попыталась от брыкнутся, но тут же получила сильных удар в лицо, двое сжали ей руки, а волосы привязали к спинки кровати. Первый вогнал свое хозяйство в Настю и начал трахать ее в сумасшедшем темпе, боже как она кричала, рот ей заткнули чьими-то трусами и несколько раз ударили в грудь и живот она затихла, не перестав вырываться казалось она пыталась увернуться от его члена. Первого сменил второй, а затем и третий, четвертый, пятый, и шестой, и все они продолжали ее бить. При этом казалось жизнь уходит из Насти, она угасала на глазах, из ее влагалища шла кровь, из рта в месте с хрипами вырывалась пена, она уже не могла не чего и просто лежала уставившись пустыми глазами сквозь них куда то далеко.

Капризный мальчик может стать примерной девочкой

Мама купила платье, но я не понял, что оно для меня.
- Одевай! Оно твоё и не перечь матери!
- Но мама! Я же не девочка! Я не одену платье!!
- Оденешь! Никуда ты не денешься, я что зря тебе его покупала?!
- Понятия не имею, зачем ты его покупала!
- Ах ты не имеешь понятия! Ну щас я тебе покажу!
-Ай! Не надо!!
Но было поздно и мама уверенно нацепляла на меня через верх это розовое кружевное, девичье платье. Когда оно было одето, я был так поражён этим, что чуть не плакал. Но также я понимал, что это было наказанием за моё непослушание и возможно единственный способ хоть как-то усмирить мой "гадкий характер".
- Поправим рукава... Так, и передничек тоже... Вот... Теперь будешь послушным мальчиком.
Я был просто в шоке и молча стоял, чуть всхлипывая, когда мама тщательно поправляла все складки на платье. Она также слегка подправила мои волосы, словно делая их соответствующими платью.
Таким образом до конца дня у меня действительно пропало желание баловаться и вредничать, как я всегда делал. Спал я как обычно в майке и трусах, а платье снял и думал больше его не одену. Как бы не так! Следующим утром, когда я ещё не успел одеть трико и рубашку, мама принесла мне какие-то вещи и сказала что сегодня я буду ходить в них. Чёрт, это опять была девичья одежда!
- Так, трусики я переодевать тебя не заставляю. Ты просто сейчас оденешь колготки поверх них.
Мама достала из коробки белые тонкие колготки и принялась быстро их закасывать, чтобы без труда натянуть на мои ноги.
Помешать не получилось - только я дернул ногой чтобы не дать надеть их, как получил пощечину и резкий выговор. "Гадкий мальчик! Я заставлю тебя слушаться!". Колготки были надеты. Они по настоящему девчачьи, поскольку очень тонкие и прозрачные, и это сильно смущало меня.
- Теперь одевай платье и не пытайся больше сопротивляться. Слышишь Олег, это же всё для твоего блага! - успокаивала она меня, когда я сидел весь напыженный, непривычно ощущая ноги.
Это было уже другое платье, - голубого цвета с многочисленными кружевами по краям и пуговочками спереди. Не хотелось в это верить, но такие затраты на покупку платьев для меня, могли объясняться только серьёзными намерениями наряжать меня в них: Колготки я носил впервые. Мне всё время казалось, что я теперь девочка, и я не мог отогнать эту мысль. Ходить в такой одежде и продолжать оставаться мальчиком было очень сложно, о чём я и признался маме вскоре. Она объяснила, что это вынужденные меры, которые должны размягчить мой характер и когда она добьётся от меня должного послушания разрешит обходиться без этой одежды.
Следующий день начинался с того же - мама проконтролировала пока я встану и одела меня так же как и вчера. Я уже не сопротивляясь одел всё, что мне полагалось.
Потом мы решили пойти с мамой на прогулку. На улице было лето и сначала я очень волновался по поводу того, что мне придётся одеть на улицу, не заставит же мама меня идти в платье! Так и было - платье мне разрешили снять, а колготки остались, поскольку поверх них одевались штаны.
В колготках под штанами всё равно на протяжении всей прогулки я чувствовал себя сковано и неуверенно. На обратном пути мы зашли в магазин, в котором мама, в отделе для девочек, не смотря на мои активные попытки её отговорить, выбирала для меня подходящую одежду. Я старался всячески делать вид, чтобы продавщицы не поняли, что мама подбирает платье для меня, но мама потом сама сказала им, что мы выбираем платье для сестры, а примеряем на мне потому как я имею одинаковый с сестрой размер.
Из огромного разнообразия платьев мама по очереди брала каждое и заставляла меня примерить. Некоторые я одевал, некоторые просто прикладывали к туловищу. В итоге выбрали одно красивое тоненькое летнее платье, даже не смотря на то, что оно было слегка тесноватое. На этом приобретение одежды не закончилось - на очереди были другие части девичьего гардероба. Панталоны и трусики выбирать долго не пришлось - мама взяла самые девичьи, где было больше кружевных украшений. Колготки тоже купили быстренько - три пары разных цветов -телесные, белые и розовые. А вот при выборе туфелек пришлось повозиться. Я всячески отказывался от тех, что были со шпильками, поскольку считал что не смогу к ним привыкнуть, но мама настаивала на них, говоря что они красивее и что все девочки их носят не жалуясь. В итоге взяли нечто среднее между моими и мамиными предпочтениями - шпильки не очень большие, а сами туфельки смотрятся очень даже ничего.
К моему ещё большему смятению мама ко всему прочему купила мне куклы. Было конечно очень обидно из-за всего этого, но я понимал, что чем быстрее я стану послушным, тем быстрее освобожусь от всей этой девчачьей жизни.
Когда мы вернулись домой, мама сразу мне велела раздеться полностью до гола. Я не стеснялся быть голым перед мамой, поскольку она всегда меня в таком же виде купала в ванной, и разделся без пререканий, стараясь быть послушным.
- Теперь оденешься полностью как девочка. Больше никаких мальчишечьих трусов и маек! - строго сказала мама, - выбирай какого цвета колготки хочешь?
- Не знаю. Ну, розовые...
- Розовые так розовые... - она распаковала упаковку, достала от туда пару тонких розовых колгот и натянула их на ноги, - хорошо... Повернись-ка... та-а-к... Как раз твой размер! Одевай теперь поверх колготок трусики!
Те самые, только что купленные, с обилием кружевных вышивок трусики, вскоре оказались на мне. Это был ещё один "первый раз", до этого я никогда не одевал девчоночьих трусиков. Было очень непривычно ощущать как плотно они окутывали талию, и как слабо прикрывали ягодицы. Мама полюбовалась на меня, а затем продолжила наряжать. Я слегка нагнулся, чтобы позволить ей просунуть через верх платье. Через ткань платья просвечивало всё, даже трусики, что сразу вызвало мою негативную реакцию:
- Я не хочу ходить в этом прозрачном платье! Не буду! Пожалуйста мама, давай я одену то голубое, оно мне нравится больше.
- Нет! Ты будешь носить это! Опять начинаешь спорить? Хочешь, чтобы я тебе ещё больше продлила девчоночью жизнь?
- Нет, нет не надо! Я остаюсь в этом!
Вскоре, мама распаковала ещё одну купленную коробку с туфельками. Я одел их и сразу почувствовал в ступнях неудобство, а когда прошёлся по комнате, то и вовсе с трудом переставлял ноги. Нет, туфли не были тесными, просто я к ним абсолютно не привык. Мама объяснила:
- Все девочки первый раз чувствуют в таких туфельках неудобства, но это быстро проходит, не переживай!
Что ж, хочешь не хочешь а привыкать придётся, вряд ли мама изменит своё решение.
Начались дни моего перевоспитания. В такой одежде я стал ещё более послушно себя вести, чему мама была бесконечно рада. Я перестал грубить, перечить ей, капризничать, и становился "розовым и пушистым" поскольку мне очень хотелось заслужить её доверие и прекратить носить платья.
Мои редкие просьбы и намеки маму не переубеждали, она была настроена очень строго относительно меня и не позволяла расставаться с одеждой ни на минуту! Я постепенно и сам примерялся, ведь всё было не так уж плохо - платья, колготки, трусики - удобные и красивые вещи, не зря же их девочки носят. Мама всячески стремилась купить мне что-нибудь новое, и это тоже радовало, ведь раньше покупки мне делались редко. В основном это были платья самых разных расцветок и форм, панталоны и трусики покупали реже, а колготки - по мере того как я разнашивал и рвал старые.
У меня появился свой шкафчик, куда слаживались все девичьи вещи. К концу месяца шкаф был забит практически до отказа и приходилось иногда даже искать нужную вещь из этого большого разнообразия. Правда потом мама навела в нём порядок и велела впредь поддерживать мне его - она разделила каждый вид одежды на отсеки и теперь стало гораздо удобнее. Например вся куча колготок была на одной полке, а трусиков на другой, и я легко мог выбрать всё что мне хотелось одеть. Да, я стал уже выбирать сам, поначалу конечно меня одевала мама, но потом мне разрешилось делать это самостоятельно.
На дверце шкафа висело большое зеркало перед которым я часто любовался собой. Однажды, когда я уже был довольно послушным и не сильно противился девчоночьей одежде мама сделала для меня новый подарок. Она купила большой, хороший косметический набор, куда входили помада, кисточки, пудра, ещё какие-то штучки - в общем для девочек самое то. Но я же всё таки не девочка!
Или уже девочка? Я боялся что это зайдёт слишком далеко и поэтому предпринимал очень активные попытки на дать маме накрасить своё лицо.
- Давай быстро свои губы, я уже открыла помаду! Быстрее, а то высохнет!
Я убегал, вырывался, зажимал рот, но всё равно, под сильным давлением со стороны мамы, вскоре сдался.
Она усадила меня перед зеркалом и быстро накрасила губы. Они покрылись сочным красным цветом, распухли и приобрели очень девчачий вид. Потом мама сделала всё остальное - напудрила щёки и покрасила веки и ресницы, после чего веки стали голубые, а ресницы твёрдые и пышные. Лицо было не узнать - оно стало таким женственным, что казалось принадлежало самой настоящей девочке.
Так и ходил накрашенный по дому. В сочетании с платьем и колготками такое "кукольное личико" мне очень подходило, говорила мама. Также она говорила, что волосы на голове мне больше не нужно стричь и когда они станут по настоящему длинными (а они уже сейчас не маленькие) она сделает мне очень хорошую причёску с кудрями и косичками.
К следующему утру косметика чуть побледнела и смылась, поэтому мама повторно провела процедуру её нанесения. Причём она оказалась недовольна качеством помады из моей косметички и принесла хорошо проверенную свою, которая очень тяжело смывается.
У неё был немного другой оттенок - бордово-красный и окрашенные в неё губы стали слегка блестящими и гладкими.
Вскоре мне купили уже другую косметичку, дорогую, с качественными аксессуарами и заимствовать у мамы помаду больше не приходилось. Я постепенно начинал сам себе красить губы, поскольку делать это было очень приятно, а мама лишь поправляла и корректировала мои действия, обучая всем правилам этого искусства.
Обучала мама также ещё и тому, как девочки должны себя вести, а именно - правильная походка, манеры поведения, хороший тон, уход за внешним видом и др. Новые для меня правила казались сначала слишком нелепыми, но потом я стал понимать их необходимость для любой нормальной девочки.
Со временем я больше стал играть с куклами, начал тяготеть к девчоночьим играм. У меня даже была подруга - девочка Аня из нашего подъезда иногда приходила к нам и я играл с ней во всё подряд. Было очень весело, мы делились разными секретами, я показал ей сколько одежды купила мне мама и Аня просто чуть не умерла от зависти. Мы стояли возле шкафа, и я показывал всё что у меня было, иногда позволяя ей примерять особо понравившееся. Аня сказала, что ей столько платьев не покупают и тонких детских колготок тоже у неё нет. Поэтому я подарил ей две пары колготок и одно платье, конечно предварительно спросив разрешение у мамы.
У Ани в гостях я тоже был. Её родители видели во мне обычную девочку, которая дружит с Аней и ничего такого не заподазривали. Мы практиковались друг другу заплетать косички, играли в дочки-матери, любили пошкодить, в общем являлись хорошими подругами.
Через месяц меня уже было не отличить от девочки, а через два изменился и голос, и черты характера, и манеры поведения.
Всё мальчишечье из меня вышло, уступив место всему девчачьему. Я стал девочкой, и меня мама даже стала по-другом звать - Таня, вот какое теперь моё имя. Что ж, мамочке виднее, значит быть девочкой - моя судьба.

КАТЕГОРИИ