Домострой о женщинах. "Бей жен к обеду, чтоб щи были горячи!"
Муж жену бьет. Лубок. Из сборника "Русские народные картинки".
Чем оправдывается власть мужа?
Для традиционных обществ, к которым относится и допетровская Россия, свойственна патриархальная семья, где глава семьи - мужчина авторитарно господствовал над всеми домочадцами 1 . Авторитет главы семьи подкреплялся и позицией церкви, которая, опираясь на Евангелие, проводила параллель между властью Бога над Христом и Христа над людьми с властью мужа над женой: "Всякому мужу глава Христос, жене глава - муж, а Христу глава - Бог" 2 .
Такая власть главы семьи над женой и остальными домочадцами, включая право применять насилие по отношению к ним, не только нашла свое отражение в народных обычаях, но была обоснована религиозными поучениями и закреплена нормами канонического права.
В "Слове Иоанна Златоустого о добрых женах" власть мужа над женой объяснялась происхождением последней: "От мужа взята еси и той тобою да обладает, ты же в молчании повинися ему". Это произведение так определяло характер отношений между супругами: "Услышите жены заповеди Божия, и научитеся в молчании повиноватися мужем своим... И не супротивляйтеся жены мужем своим, но во всем покоряйтеся им, и повинуйтеся жены мужни воли" 3 .
Обязывая мужа учить и воспитывать супругу, "Домострой" указывал, что если муж "жены не учитъ...", то "о своей души не радит" и будет "погублен в сем веце и в будущем, и дом свой погубит", поэтому "добрый муж о своем спасении радит, и жену наказует...". В семье, в которой муж поучает жену "с любовию и благоразсудным наказаниемъ... все будет споро, и всего будет полно" 4 .
Рекомендации учительной литературы нашли закрепления в нормах канонического права. Так церковный устав князя Ярослава вменял мужу "казнить" жену в случае, если она у "мужа крадет", "клеть крадеть" и "аще жена будеть чародеица, наузница, или волхва, или зелейница" 5 .
Свидетельством глубокого проникновения в народное сознание мысли о необходимости применения насилия к жене являются пословицы и поговорки. Для сохранения семейного счастья они рекомендовали мужьям начинать воспитательный процесс сразу после женитьбы ("Бей жену в младости, покой будет при старости") и повторять наказание регулярно ("Бей жен к обеду, к ужину опять, чтобы щи были горячи, каша маслена") 6 .
Рекомендации по правилам наказания жены, которая по-мужнему "научению и наказанию не живет", подробно расписаны в "Домострое". Воспитывать провинившуюся рекомендовалось наедине, "а люди бы того не ведали и не слыхали". Суровость наказания должна была зависеть от размера вины, степени "ослушания, и небрежения". В любом случае супругу рекомендовалось только "плеткою вежливенько побить за руки держа". При этом муж должен был соблюдать сдержанность и бить "бережно" без гнева. В этом случае, считал автор, наказание достигнет цели, будет "и разумно и больно, и страшно и здорово". По выполнении своего супружеского долга муж обязан был жену "пожаловати, и примолвити" 7 .
"Домострой" запрещал даже "с сердца или с кручины" бить жену "по уху, ни по виденью не бити, ни под сердце кулаком, ни пинком; ни посохом не колоть; никаким железным или деревянным не бить", так как подобная суровость могла привести к тяжелым для здоровья последствиям: "слепота и глухота, и руку и ногу вывихнут, и перст, и главоболие, и зубная болезнь" 8 .
Жестокая правда жизни
В жизни мужья не всегда следовали этим "гуманным" советам. Многочисленные источники рисуют страшную картину внутрисемейного насилия, царившего в России. В большой семье в воспитательном процессе принимали активное участие не только законный супруг, но и его ближайшие родственники, чаще всего отец. Так, Матренка Климантова дочь сбежала из дома "для того, что де ее муж и свекор били и увечили" 9 . Крестьянин Гришка Попов жаловался, что его зять Ведений и сват Арист "не любя дочеришко моего, били и увечили на смерть без вины" 10 .
Иногда на помощь мужу приходили и другие родственники. Аксинья Гурьева, жалуясь на жестокость своего зятя по отношению к дочери Натальице, писала: "Зять мой, держит... свою женку, Натальицу незаконно: повсегда и з дядею своим с Иваном биють и мучат без вины" 11 . А Дарья Мазлыкова в насилии и грабеже обвиняла своего мужа Шумило и его брата Прокопия: "А он Шумило с тем братом своим с Прокопьем... пришод во дворишко ко мне, и меня... оне хотели убить полением до смерти..." 12
Бывали вопиющие случаи, когда пособником главы семьи становился его сын. Так, в явке посадского Устюжского человека Кузьмы Попова указывалось, что "выдал я Куземка свою падчерицу Олександру... за того Тимофеева...; и тот Тимофей с своим сыном падчерицу мою... держали незаконно, били ее не по делу" 13 .
Как показывает актовый материал, воспитательные методики тоже были далеки от рекомендованных "Домостроем". Вместо "вежливенького" и "бережного" наказания плетью в грамотах практически всегда говорилось, что жену не только били, но и увечили. Так, в уже упоминавшейся челобитной Григория Попова автор жаловался, что он дважды был вынужден забирать домой избитую до полусмерти дочь Иринку, а в третий раз "сват мой Арест... у соные правю руку долонь розшиб, и от того удара жилы и персты сволокло крюком, никакие работы работать не может; и сын его Ведений дочеришко мое бьючи изувечил, - руками и ногами немочна ж" 14 .
За что били жен?
Каковы же причины столь широкого распространения семейного насилия в России и его жестокости? Порой женщины давали повод для недовольства. Как указывал в своем "Описании путешествия в Московию" Адам Олеарий, в основе супружеских конфликтов бывало недостойное поведение самой жены: "Если между мужем и женой у них часто возникают недовольство и драки, то причиною являются иногда непристойные и бранные слова, с которыми жена обращается к мужу... Иногда же причиной является то, что жены напиваются чаще мужей или же навлекают на себя подозрительность мужа чрезмерной любезностью к чужим мужьям и парням. Очень часто все эти причины встречаются у русских женщин одновременно" 15 .
Актовый материал подтверждает слова Олеария. Так, пеший казак Семейко Лученин "зашол [застал] ... под клетью" свою жену Оксиньицу, когда "воровала [изменяла мужу] она с конным казаком с Первушкою Сидоровым" 16 . А стрелецкий десятник Нефед Сидоров жаловался, что его жена Онтонидка "для своего пьянсково воровства заложила свое ожерелье жемчюжное..., а иной... живот, шапку и серьги, она, не ведаю где, испроворовала безвесно" 17 .
Однако гораздо чаще женщина становилась жертвой семейного насилия без какого-либо повода с ее стороны. Иногда, опасаясь за свою честь, муж бил жену только по подозрению в супружеской измене. Так, Н.И. Костомаров писал, что ревнивый муж приставлял к супруге "шпионов из служанок и холопов, а те, желая подделаться в милость к господину, нередко перетолковывали ему в другую сторону каждый шаг своей госпожи" 18 .
В некоторых случаях мужья использовали побои для расторжения надоевшего брака, путем склонения жены к принятию монашества. Например, Гаврилка Олександров "бил и увечил розными муками на смерть" свою жену Татьяницу, пока она уже "силно беременна" не согласилась постричься в монастырь. А сам Гаврилка "как ее постриг неделю спустя на другой женился жене" 19 .
Побоями принуждали гулящие мужья своих жен платить их долги. Так, некий Авраамка, большой любитель азартных игр, "зернью играет, кабалы на себя наигрывает, а жену свою...бьет и мучит: с собою в те зерновые кабалы велит писатца" 20 . Пьянство мужей часто становилось проблемой для имущества и безопасности жен. Устюжанка Анна Осокина сетовала на мужа своего Клемента, который мало того что пропил двор на Устюге, "поносил неведомо куда из домишка" платье Аннино, и "всякой житейский завод...", так еще, как придет домой пьяный, ее "бедную бьет и увечит на смерть по многое время, и... хвалитца убийством" 21 . О распространении практики пьяного насилия в семье свидетельствуют и народные поговорки: "Дома сидят пьют да жену бьют" 22 .
Сильнее бьет - больше любит?
В России бытовало представление о взаимосвязи между крепостью супружеской любви и побоями. В качестве аргумента обычно приводится рассказ, содержащийся в "Записках о московитских делах" Сигизмунда Герберштейна. В нем говорится о том, что некий немецкий кузнец по прозвищу Иордан женился на русской, и супруга обвинила его в нелюбви к ней на основании того, что Иордан ее ни разу не побил. И как писал Герберштейн, "немного спустя он весьма жестоко побил ее", и позже "в этом занятий он упражнялся очень часто", пока "наконец, сломил ей шею и голени" 23 .
Однако здесь стоит согласиться с мнением Олеария, который заметил: "Чтобы, однако, русские жены в частом битье и бичевании усматривали сердечную любовь, а в отсутствии их - нелюбовь и нерасположение мужей к себе... этого мне не привелось узнать, да и не могу я себе представить, чтобы они любили то, чего отвращается природа и всякая тварь, и чтобы считали за признак любви то, что является знаком гнева и вражды..." 24 Многочисленные жалобы избитых жен и их родственников, обращенные представителям светской и духовной власти, говорят о том, что они не видели в проявлении мужней жестокости признаков какой-то особенной любви.
В актовом материале обращают на себя внимание многочисленные проявления немотивированной жестокости: "Били и увечили на смерть без вины", "биють и мучат без вины". Скорее всего причины семейного насилия коренились в особенностях общественных отношений в России в рассматриваемый период. Государство воспринималось правителем как личная вотчина, а все его подданные независимо от их социального статуса считались холопами государевыми. Аналогичным образом в собственной семье муж мог ощутить себя полновластным владыкой, имевшим право карать и миловать жену, отданную ему в безраздельную власть. Самоутверждаясь за счет бесправной супруги, мужчина частично компенсировал свое ущербное общественное положение. Поэтому многие главы семей в отношении к женам руководствовались принципом "убью и застегаю до смерти, яз над нею волен" 25 .
Жены в бегах
Вследствие бесчеловечного обращения жены бежали из семей, предпочитая скитания "меж двор" регулярным побоям. Так, Матрена Горбовских шесть лет жила в бегах, пока не была возвращена мужу Стенке 26 . "Неведомо куды" после постоянного битья "ушла безвесно" из дома жена Ивана Моховика Александра. И положение ее, по всей видимости, было столь отчаянное, что отчим Александры высказывал подозрение о возможном суициде несчастной женщины ("в воду потопитца") 27 .
Если же жертва семейного насилия не уступала требованиям мужа принять постриг или у нее не хватало сил и храбрости уйти из семьи, все могло закончиться серьезными увечьями, как в случае с Иринкой Поповой, которую муж изувечил так, что она "руками и ногами немочна" стала 28 .
Порой угрозы мужа убить жену реализовывались на практике. Супруг, как писал Н.Н. Костомаров, мог бить жену по десять раз на день, и тогда она умирала медленно 29 . А мог убить ее сразу в состоянии алкогольного опьянения, как это сделал, например, стрелец Еремеев 30 . Бывали случаи, когда мужья лишали жен жизни в состоянии аффекта. Например, Ивашко Долгой "убил де ту жену свою до смерти за то, что она от него воровала блудно" 31 , а крестьянин Баженов за то, "что утаила она у него два аршина сукна сермяжного" 32 .
Что касается ответственности мужа за убийство своей жены, то она отличалась мягкостью и зависела от степени виновности самой жертвы. Так, упоминавшийся выше стрелец Еремеев, убивший жену беспричинно, был казнен "смертию". А пьяный стрелец, зарезавший супругу "за невежливые слова", и крестьянин Баженов - за утайку аршина сукна - убили жен "не за великое дело", но все-таки не без вины со стороны погибших, поэтому были приговорены к отсечению левой руки и правой ноги, а потом переданы на поруки 33 . Причина же убийства жены Ивашкой Долговым показалась судьям настолько уважительной ("она от него воровала блудно"), что "за смертное убивство" было "учинено ему, Ивашке, наказание бить кнутом и отдать на чистые поруки" 34 .
Таким образом, русской семье допетровского периода были свойственны патриархально-авторитарные отношения, характерной чертой которых являлось господство мужа над женой и другими домочадцами. Распространению семейного насилия способствовала практически безграничная власть мужа над женой, часто вырождавшаяся в произвол, и низкий уровень юридической ответственности за семейное насилие.
1. Миронов Б.Н. Социальная история России периода империи (XVIII - начала XX в.). СПб, 2003. Т. 1. С. 267.
2. Библия книги Священного Писания Ветхого и Нового Завета. Канонические. М., 1968. С. 212.
3. Памятники древнерусской церковно-учительной литературы. СПб., 1897. Вып. 3. С. 119.
4. Домострой. Сильвестровского извода. СПб., 1891. С. 27-29, 38.
5. Российское законодательство Х-ХХ веков. М., 1984. Т. 1. С. 191.
6. Архив историко-юридических сведений относящихся до России, издаваемый Николаем Калачовым. М., 1854. Кн. 2. Ч. 2. С. 78.
7. Домострой. С. 37-38.
8. Там же. С. 38.
9. Русская историческая библиотека. СПб., 1890. Т. 12. Ч. 1. Стб. 858.
10. Там же. Стб. 867.
11. Русская историческая библиотека. СПб., 1908. Т. 25. Кн. 3. Стб. 36
12. Там же. Стб. 89.
13. Там же. Стб. 123.
14. Русская историческая библиотека. Т. 12. Ч. 1. Стб. 867.
15. Олеарий А. Описание путешествия в Московию и через Московию в Персию и обратно. СПб., 1906. С. 218-219.
16. Русская историческая библиотека. СПб., 1884. Т. 8. Стб. 561.
17. Русская историческая библиотека. СПб., 1894. Т. 14. Ч. 2. Стб. 79-80.
18. Костомаров Н.И. Очерки домашней жизни и нравов великорусского народа в XVI-XVII столетиях. СПб., 1860. С. 104.
19. Русская историческая библиотека. СПб., 1875. Т. 2. Стб. 947.
20. Русская историческая библиотека. Т. 14. Ч. 2. Стб. 740.
21. Русская историческая библиотека. Т. 25. Кн. 3. Стб. 305.
22. Архив историко-юридических сведений, относящихся до России. С. 94.
23. Герберштейн С. Записки о московитских делах. СПб., 1908. С. 73-74.
24. Олеарий А. Указ. соч. С. 219-220.
25. Русская историческая библиотека. Т. 14. Ч. 2. Стб. 740.
26. Русская историческая библиотека. Т. 12. Ч. 1. Стб. 858-860.
27. Русская историческая библиотека. Т. 25. Стб. 123.
28. Русская историческая библиотека. Т. 12. Ч. 1. Стб. 867-874.
29. Костомаров Н.И. Указ. соч. С. 106.
30. Соловьев С.М. История России с древнейших времен. М., 1991. Кн. VII. Т. 13-14. С. 127.
31. Полное собрание законов Российской империи. СПб., 1830. Т. 1. С. 586.
32. Соловьев С.М. Указ. соч. С. 127.
33. Там же.
34. Полное собрание законов Российской империи. Т.1. С. 586.
В российском религиозном мировоззрении корни язычества, «двоеверия» достаточно сильны. Возможно, поэтому православное христианство встало в борьбе между двумя языческими началами – женским и мужским – на сторону мужского, приводя семью к «нравственному» доминированию мужа над женой и детьми. В домострое много внимания отдано распределению ролей в семье и тому, как сделать, чтобы главное место в доме принадлежало не жене, а мужу.
Термин семья в ее современной трактовке Домострой не знает. Он использует слово «дом», обозначая его как некое единое хозяйственное и духовное целое, члены которого находятся отношениях господства-подчинения, но являются необходимыми для нормальной жизни домашнего организма.
Обязанность главы семьи – забота о благосостоянии дома и воспитании, в том числе и духовном, его членов. Жена обязана сама заниматься рукоделием и знать всю домашнюю работу с тем, чтобы учить и контролировать слуг. Кроме того, она занимается воспитанием и обучением дочерей (обучение сыновей – обязанность отца). Все решения, связанные с «домовным строительством», муж и жена принимают совместно. Они должны обсуждать семейные проблемы ежедневно и наедине.
Роль жены и матери в Домострое оценивалась высоко. Жена в Домострое является регулятором эмоциональных отношений в семье, она же отвечает за семейную благотворительность. Домострой рекомендует жене «мужу уноровить», то есть поступить сообразно с его желаниями и представлениями. Из текста следует, что в семейных отношениях осуждаются всякие «неподобные дела: блуд, сквернословие и срамословие, и клятва, и ярость, и гнев, и злопамятство…»
Любовь к детям в Домострое рассматривается как чувство вполне естественное, так же как и забота об их телесном благополучии, менее распространенной считается забота о духовном развитии чад. Однако по своему положению в семье они ближе к слугам, чем к родителям. Главная обязанность детей – любовь к родителям, полное послушание в детстве и юности и забота о них в старости. Избивающий родителей подлежит церковному отлучению и смертной казни.
К настоящему моменту появились такие семьи, описание которых в историческом контексте не соответствует традиционным представлениям. Американский психотерапевт В. Сатир называет их нетрадиционными: неполные семьи и смешанные (по определению В. Сатир это семьи которые объединяют части ранее существовавших).
Генезис семейно-брачных отношений происходит в соответствии со сменой культурно-исторических эпох, общественных отношений и религиозных представлений.
2. 4 Роль семьи в обществе. Ее значение
в формировании и развитии личности.
Семья – это те люди, которых мы видим с самого начала своей жизни и до самого ее конца, это те люди, которые нас воспитывают, учат любить или ненавидеть, интересоваться миром или бояться его, доверять людям или же избегать их. И большинство проблем, в том числе и масштаба целой страны, проистекают именно оттуда. В современном обществе уже никто не удивляется, когда слышит про «семью», где родители пьющие, а дети растут на улицах – слава Богу, таких семей не большинство. Но даже в самых, казалось бы, приличных семьях иногда царят настолько дикие отношения, что нечему уже удивляться, когда видишь поведение ребенка, выросшего в такой семье.
Семью можно сравнить с клеткой. Из миллионов таких «клеток» состоит «тело» нашего общества, нашей нации, нашей культуры. В каждой такой «клетке» функционируют более мелкие частицы – молекулы. Это люди: супруги и их дети. Следовательно, от правильности функционирования молекул, от крепости или слабости их связей, характера их взаимоотношений зависит качество клетки-семьи, а от качества клетки зависит состояние и всего тела-общества, его «здоровье». Как больная клетка создает больные организмы, так и духовно ущербная семья воспроизводит в обществе нравственно нездоровые отношения.
Как и каждая клетка, семья выполняет определенные функции, закрепленные за ней обществом на протяжении истории. Если опираться на три самых общих подхода к семье, то есть рассматривать ее как социальный институт, как малую группу и как систему взаимоотношений, можно заметить, что всё больше функции, роли и ценности в семье зависят от составляющих ее личностей. Таким образом, функцией семьи называется сфера жизнедеятельности семьи связанная с удовлетворением определенных потребностей ее членов.
Следует отметить, что единого перечня основных функций семьи не существует. Обычно разные авторы предлагают тот или иной набор функций и терминов исходя из своей теории. Важно то, что речь идет об основных группах потребностей, которые может и должна реализовывать именно семья.
Разные авторы, перечисляя функции семьи, называют их по-разному, однако выделяемая ими совокупность функций довольно схожа. И. В. Гребенников относит к функциям семьи репродуктивную, экономическую, воспитательную, коммуникативную, функцию организации досуга и отдыха.
Э. Г. Эйдемиллер и В. В. Юститцкис отмечают, что семье принадлежат воспитательная, хозяйственно-бытовая и эмоциональная функции, а также функции духовного общения, первичного социального контроля и сексуально-эротическая функция.
Некоторые авторы (А. Г. Харчев, А. И. Антонов) делят функции семьи на специфические, вытекающие из сущности семьи и отражающие ее особенности как социального явления, и неспецифические – те функции, к выполнению которых семья оказалась принужденной или приспособилась в определенных исторических обстоятельствах. Специфические функции семьи сохраняются при всех изменениях в обществе – репродуктивная (рождение), экзистенциальная (содержание), социализирующая (воспитание).
К неспецифическим функциям относятся накопление и передача собственности, статуса, организация производства и потребления, домохозяйство, отдых и досуг, забота о здоровье и благополучие членов семьи, создание микроклимата, способствующего снятию напряжения и самосохранению «Я» каждого и др. Эти функции раскрывают исторически преходящую картину жизнедеятельности семьи.
Исследователи едины в том, что функции семьи отражают исторический характер связи между семьей и обществом, динамику семейных изменений на разных исторических этапах. Современная семья утратила многие функции, укреплявшие ее в прошлом: производственную, охранительную, образовательную и др. Однако часть функций остаются неизменными, и в этом смысле их можно назвать традиционными, меняются лишь средства их реализации.
Хозяйственно-экономическая функция связанна с питанием семьи, приобретением и содержанием домашнего имущества, одежды обуви, благоустройством жилища, созданием домашнего уюта, организацией жизни и быта семьи, формированием и расходованием домашнего бюджета. Данная функция изменяет свое содержание с изменением и развитием способов производства благ.
Регенеративная функция связана с наследованием статуса фамилии, имущества, социального положения. Сюда же можно отнести и передачу каких-то фамильных «драгоценностей», реликвий. Наиболее актуально эта функция проявлялась в периоды феодализма, когда продолжение рода, династии было необходимым.
Считается, что это слово ненавидят все феминистки и обожают все безголовые мужики, зацикленные на так называемом «мужском шовинизме». Это слово - Домострой. Как правило, ни амбициозные девушки, мечтающие о кресле гендиректора, ни «брутальные» парни, желающие иметь дома послушную кухарку, Домостроя не читали. Немногие из них, проклиная или же расхваливая сей свод поучений, помнят, к какой эпохе он относится. Может, оно и не нужно. В конце концов, слово «домострой» давным-давно стало нарицательным и уже не несёт той, знакомой средневековому купчине, смысловой нагрузки.
Однако давайте вместе поразмышляем на тему Домостроя, а заодно выясним - а смог бы этот «мужской шовинист» или, как говорят на Западе - сексист, сам-то существовать в условиях любимого им Домостроя?
фотобанк ЛОРИ
Для начала - немного фактов. Во-первых, Домострой - это литературное произведение XVI века, а не нормативно - правовой акт, за нарушение которого полагалось рубить голову или ссылать в район Индигирки. Во-вторых, Домострой - это произведение особого жанра - «поучения». Что называется, полезные советы на каждый день. В-третьих, в Домострое гораздо больше нотаций, адресованных как раз мужчинам, нежели женщинам и детям.
Начинается текст поучений вовсе не с хозяйственно-семейных советов, а с рекомендации подчиняться властям, ибо тот, кто противится их воле, противится Богу.
Верная служба царю - есть первая ступень в почитании Божественного Абсолюта. И только после этой «передовицы» автор обращается к семейному укладу и хозяйственным вопросам.
Домострой адресован зажиточному хозяину, участвующему в управлении всей домашней жизнью. Автор поучений рассказывает своему читателю, как правильно организовывать свой быт, как строить взаимоотношения со слугами и как распределять обязанности между домочадцами.
По Домострою телесные наказания способствуют духовному очищению и пробуждают совесть у женщин и у подрастающего поколения. Правда, учить расшалившихся родственников следовало, соблюдая благонравное спокойствие, а не прилюдно, дабы все видели, кто в доме хозяин. «Плеткою вежливенько побить, за руки держа, а гнев бы не был, а люди бы то не ведали и не слыхали».
Кстати, женщина в Домострое называется вовсе не рабой и не «другом человека», а Государыней Дома.
В целом же, книга призывает к праведной аскезе, к труду и к почитанию отца семейства, который, в свою очередь, обязан не только служить царю и Отечеству, но ещё и полностью содержать своих «подчинённых» подобно тому, как царь заботится о каждом своём подданном.
Теперь давайте вспомним тех, кто больше всего любит произносить фразу: «Молчи, женщина! Твой день - 8 марта!» и « - не птица, баба - не человек!»
Не так давно мне довелось прочитать небезынтересный трэд в одном из многочисленных Интернет - блогов. Некий разведённый товарищ 1980 года рождения жаловался на женское коварство, параллельно вспоминая ту блаженную пору, когда мужское население рулило, а тётки - с улыбкой подчинялись. Так вот, словечко «домострой» мелькало в его речи так же часто, как и нецензурные выражения, адресованные, как правило, оппонентам дамского пола.
Что характерно, идеалом семьи в глазах этого сурового «домостроевца» была вовсе не та старозаветная система, при которой муж трудился бы в поте лица на благо царя-батюшки, а жена-красавица, очи потупив, встречала бы своего барина-боярина с медами да шанежками. Отнюдь!
Оказалось, что жена тоже обязана служить Отечеству, впрочем, если Отечество мало платит - пусть служит какому-нибудь другому боярину, владельцу фирмы, то бишь, лавки или присутствия. В общем, наш современный домостроевец был категорически против того, чтобы жена сидела на его натруженной шее.
Да, быть покорной, ухоженно-стройной и загадочной аки сама Нефертити, женщина, само собой, обязана. «Но не за мой же счёт!» - обиженно восклицал противник эмансипированных карьеристок.
Так за чей же счёт женщина должна быть послушной, желанной, красивой и терпеливой? А за свой же. Сама заработала, сама себе купила абонемент в фитнес-клуб, потом сама же приобрела шикарное платье и уже в нём (потупив взор!) встретила любимого Господина на пороге самостоятельно купленной жилплощади! Да, не забудьте о приготовленном своими руками с профитролями.
Что характерно, большинство мужчин так или иначе соглашались с разбушевавшимся «домостороевцем». Мол, конечно, не все женщины-поганки, но добрую жёнушку, у которой и на работе всё путём, и щи правильно посолены, и талия сорок два сантиметра, днём с огнём не сыщешь... Тут же с тоской вспоминали о том, что настоящая женщина обязана быть воспитанной леди - в гостиной, искусной стряпухой - на кухне и разнузданной куртизанкой - на ложе любви. Понятное дело, что в ипостасях леди, стряпухи и куртизанки женщина должна проявлять себя только после совершения трудового подвига на благо Родины.
Где следует искать корни этого социального инфантилизма? Почему некоторые мужчины совершенно искренне полагают, что женщины им постоянно должны ? Почему в их речи мелькает совершенно не подходящий сюда термин «домострой»? Психологи отвечают на этот вопрос однозначно - всё дело в...женском воспитании наших мальчиков. Так сказать, опять «шерше ля фам».
Давайте вспомним, кто занимается мальчишеским воспитанием в наших семьях, в дошкольных учреждениях, в школах, в детских оздоровительных (в прошлом - пионерских) лагерях? Правильно - женщины. Злые или добрые, весёлые или насупленные, умные и не очень. Мужчины, как правило, в процессе воспитания почти не участвуют.
Сначала бабушка, потом воспитательница, потом - учительница. А если «повезло», то и суровая инспекторша по делам несовершеннолетних. Даже уколы в больнице делает медсестричка. Во времена Домостроя, как известно, мальчики получали сугубо мужское образование и воспитание, они с детства знали, что в будущем дом будет держаться на их плечах, а их женщина окажется «за мужем», а не «при муже» и не «для мужа».
Современный мальчик с младых ногтей усваивает, что уют, комфорт, сострадание, любовь, а также вкусная и здоровая пища всё это исходит от женщины. Вместе с тем, он в определённом возрасте получает сведение, что Мужчина - значит Хозяин Жизни. Это может быть любая книга, повествующая о царях, завоевателях, ученых или великих художниках, не суть важно. Это может быть всё та же информация о Домострое с его культом мужчины как главы семьи.
И тут у нашего мальчика возникает некий перекос в сознании. С одной стороны, он привык, что его пестует женщина, с другой - он желает ею же руководить! Конечно, со своей мамой или бабушкой он так поступать, скорее всего, не будет - он переносит это двойственное отношение именно на свою жену (или девушку).
Домостроевская традиция подразумевает, что мужчина несёт полную и ни с кем не делимую ответственность за своих домочадцев, как государь несёт ответственность перед Богом. Многие же современные мужчины такую ответственность не приемлют в принципе. Содержать своих «половинок» хотят (и могут) единицы. Рождение детей откладывают «на потом», а если не получилось, то бегают от алиментов, как чёрт от ладана. Считают, что жена обязана совмещать работу в фирме с работой по дому.
Так о каком Домострое вообще идёт речь?! Да. Дедовская традиция позволяла мужчине говорить с женой менторским тоном и даже - учить её при помощи плётки. Но всё это могло происходить только после того, как мужчина взвалил на себя все заботы об обеспечении своего рода. Причем, никаким особым достоинством в ту эпоху это не считалось, и купцу - боярину даже не пришло бы в голову хвалиться данным обстоятельством. Подразумевалось, что у мужчины домостроевской эпохи нет любовницы (гаремы из крепостных актрис появились на Руси только в XVIII столетии). Было нормой, что за поруганную женину честь (например, за сорванный с головы платок) мужчина шёл на «разборку».
Итак, домостроевский мужчина - это ответственный добытчик и кормилец. Это образцово-показательный семьянин, который никогда не бросит жену под тем предлогом, что ему надоела «сорокалетняя старуха» в то время как вокруг так много нимф и нимфеток. (Разводов, как Вы помните, не было в принципе, а похождения Ивана Грозного - явление редкостное).
В общем, никак не вписываются ностальгирующие по старине офисные пай-мальчики в суровый образ домостроевского мужичины. Так что Домострой - это прекрасно.
За чей счёт он так прекрасен? А за ваш, дорогие мужчины!
У нас боятся этого слова – домострой. Потому что в советское время оно воспринималось как что-то заведомо реакционное. Особенно домостроя боятся женщины: им кажется, что если они будут во власти домостроя, это будет ничем не ограниченная власть пьяного мужа, от которого никуда не спрячешься. В действительности очень выгодно руководствоваться домостроем. Я расскажу пример из своей священнической практики.
Однажды ко мне пришла женщина – мать большого семейства – и принялась сетовать:
– Муж, как только придет с работы, сразу с пивом на диван смотреть. Раньше хоть к экрану подходил и каналы переключал, а сейчас у него телевизор с пультом. Так и лежит все вечера. По дому ничего не делает, на детей внимания не обращает. Да и денег приносит мало. Уж и не знаю, что делать!..
Я сказал этой женщине:
– Вы должны жить с вашим мужем по домострою. Если так построите свою , то через некоторое время это вы будете лежать на диване, а он бегать вокруг вас. Как этого добиться? Придя домой, скажите мужу, что у вас в семье всё устроено не так, как должно бы быть, и вы хотите это поправить. Муж – глава семьи, и вы теперь его во всем станете слушаться. И без его благословения ничего не делайте.
Через неделю она пришла счастливая, посвежевшая. Я предполагал, что произошло.
Спрашиваю ее:
– Как идут дела?
Вот что она рассказала:
– Прихожу домой, муж, как всегда, лежит на диване. Я подошла к нему и говорю: «Я в церкви была, меня священник обличил, сказал, что неправильно живем, что нужно жить по домострою. Теперь без твоего благословения, без твоих приказов я ничего делать не буду». Он сел на диване, буркнул: «Наконец-то появился нормальный священник. А то каких-то молодых понабрали, ничего о жизни не понимают». Я ему: «Муж мой, благословишь ли в магазин сходить?» Он: «Иди!» – и напрягся так: я ведь, когда в магазин раньше ходила, всегда денег у него требовала, и мы спорили, до скандалов дело доходило. Спрашиваю: «Сколько благословишь денег?» Он дал деньги, я в магазине купила то, что можно на эту сумму купить. Приготовила обед, зову к столу. Он глянул: а стол-то скудный, поесть и нечего! Стал ругаться: «Ты что?! Так кормить детей, семью!» А я ему в ответ: «Сколько муж денег дал, на столько и купила». – «Вот глупая!» Схватил сумку – и в магазин. Возвращается озадаченный, задумался. Говорит: «Надо же, как всё подорожало…» Под конец недели стал искать вторую работу. Я теперь на диване сижу, жду, что он мне скажет, без этого ничего не делаю…
Через две недели в храм прибежал муж, подошел ко мне:
– Вы отец Олег? Вы моей жене про домострой рассказали?
– Да, я, – отвечаю.
– Послушайте, домострой – это правильно, я всё понимаю. Но нужно же, чтобы и жена что-то решала! А она сидит на диване, ждет моих команд. Я уже себе третий приработок нашел. Кручусь-верчусь, как юла!..
Женщины, не бойтесь домостроя! Если вы по домострою будете жить, всё в семье встанет на свои места
Женщины, не бойтесь домостроя! Если вы по домострою будете жить, всё в семье встанет на свои места: вы – на своем месте, и муж – на своем. Очень важно, когда женщина подавляет в себе диавольские семена эмансипации и феминизма. Ревновать за первенство над мужчиной, за самостоятельность от мужа – опасное явление.
Домострой – это система устроения жизни по заповедям. Так жили наши предки. Для них Православие было не суммой знаний, а образом жизни.
Запомните: Православие – это образ жизни. Православный человек знал, как себя вести в семье, вне семьи, перед Богом, перед самим собой.
В современной исторической науке (да и в психологической тоже) представление о том, что индивидуалистическая личность является продуктом развития в новое время, в средневековье же личность «растворена» в коллективном, является господствующим. Тем не менее конкретно-историческое изучение этого явления остается актуальным. И в этом смысле использование материалов Домостроя представляется оправданным.
К вопросу о Домострое… Отделено ли семейное «мы» от общего «они»? На вопрос о том, существовала для русского зажиточного горожанина XVI в. сфера жизни, отличная от публичной, закрытая, Домострой, вероятно, отвечает утвердительно.
Более того, она имеет зримую границу – высокий забор вокруг усадьбы, состоящей из жилых и хозяйственных построек, сада и огорода. Конечно, в такой усадьбе жила не малая семья, а сообщество, включавшее «домочадцев» и слуг, что создавало особую, малую публичность уже за границей забора.
О том, кто такие «домочадцы » и каков их вероятный статус, Сильвестр пишет в Домострое так: «А ныне домочадцы наши все свободны, живут у нас по своей воле, видел сам, чадо мое, многих ничтожных, сирот и рабов и убогих, мужского пола и женского, и в Новгороде, и здесь, в Москве, которых вскормил и вспоил до совершеннолетия, обучил тому, кто чего достоин. А мать твоя многих девиц и вдов, нищих и убогих, воспитала… и, наделив приданым, замуж выдала, а мужской пол поженили у добрых людей, и все те, дал Бог, свободны, своими добрыми домами живут, многие в священническом и дьяконском чине, и в дьяках и подьячих и во всех чинах: кто к чему склонен и в чем Бог благоволил»
Называет он домочадцев еще «скормленики и послуживцы» . (Отметим, что Сильвестр считает необходимым напомнить сыну не только о своих хлопотах по обустройству домочадцев, но и о стараниях и заботах своей жены, которая самостоятельно опекала «пустошных» девиц и вдов.)
«Домочадцы » – это «чада (дети) дома» – люди, зависимые от хозяина дома либо по причине несовершеннолетия, либо по своей неспособности к самостоятельной жизни в силу физического недуга, бедности или оказавшиеся в кабале как должники. И хотя пути поступления в эту категорию были различны, всех «домочадцев» объединяет свойство, на которое обратил внимание еще И.Е. Забелин, писавший о том, что «целостной личностью» в Домострое оказывается лишь хозяин, «государь» дома, «все остальное имело значение неполноты, неоконченности, вообще значение детства» [Забелин И.Е. Указ. соч. С. 31.].
Слуги, «челядь» , судя по тексту нашего источника, входят в понятие «домочадцы», но не покрывают его. Именно по отношению к челяди в Домострое употребляется термин «семья». В главе «Наказ от государя ключнику, как еду постную и мясную варить и кормить семью в мясоед и в пост» сказано, «какое питье носить для государя и государыни, и для семьи и для гостя» и далее в этой же главе: «Наказ государя или государыни, как варить для семей челяди и для нищих скоромную и постную еду» .
Как видно из приведенного выше отрывка из послания Сильвестра к сыну, статус домочадца не обязательно был пожизненным. Из «домочадцев» можно было перейти и в священники, и в дьяки, и в торговцы. Человек мог жениться (выйти замуж), обзавестись своим домом и стать для своего дома «государем», и, если верить Сильвестру, своим свободным положением его домочадцы были обязаны ему. Что же до челяди, то она оставалась челядью и в случае женитьбы (замужества).
Статус женатого человека в Домострое выше, чем статус холостого, который назван «молодым человеком», которого легко обидеть, и «одиноким человеком», к которому предъявляются менее высокие требования по организации домашнего быта и «представительства». Более того: «А коли одинокий человек, а не богатый, но запасливый…» .
О доме, по Домострою, судят не только по хозяину, главе, но и по слугам, и «вежливый» слуга – «похвала» государю и государыне.
Дом стремится оградить себя от вмешательства извне тем, что представляет себя окружающим наиболее благополучной своей стороной. Это находит выражение и в заботе об одежде хозяина и «домочадцев»; одежда подразделяется на «ходильную», «страдную» и «лучшее», и даются прямые указания в ее употреблении: «А всем дворовым людем наказ: всегда что делают в ветшаном платье, а как пред государем и при людех – в чистом во вседневном платтейцы, а в праздники и при добрыхъ людех или с государем или с государынею где быти, ино в лучшем платьи» . Также и «государыне» надлежит переодеваться в лучшее платье для приема гостей или похода в гости.
Домашнее сообщество стремилось оградить себя от вмешательства сплетен и пересудов в свою внутреннюю жизнь. В сплетнях того времени существовала своя иерархия. Слуги чаще говорили о жизни хозяев, а потому Домострой специально останавливается на том, что посланный с поручением слуга или сын не должны говорить о делах дома, а для того, чтобы легче было избежать расспросов, сами не должны ни расспрашивать, ни слушать: «А слугам своим приказать с людьми не сплетничать, и где в людях были и видели что нехорошее – о том дома не говорить, а чего дома делается, того в людях не рассказывать, а о чем начнуть спрашивать – не отвечать, не знать и не ведать. Поскорее развяжешься, да и домой, да говори о деле, а иных вестей не приноси, тогда между государями никакой ссоры не будет» .
Нужно отметить, что в данном случае речь идет не о клевете или лжи, а о любой передаче слухов, в том числе и точной. Указана и причина неодобрительного к ним отношения – слухи могут быть причиной ссоры с соседями или внутри семьи, а, кроме того, и способом челяди манипулировать своими хозяевами, приобретая, таким образом, влияние на внутрисемейные отношения. Отсюда и советы «государыне» не слушать «робу или холопа».
Предметом пересудов у хозяек чаще всего бывали семейные обстоятельства более высокопоставленных семей, а потому добронравная хозяйка должна была сказать любознательной собеседнице: «Не ведаю аз ничего того и не слыхал, и сама о ненадобном не спрашиваю, ни о княгинех, ни о боярынях, ни о суседах не пересужаю» .
Интерес русских горожан к пересудам и сплетням подметил еще В. Жмакин («Митрополит Даниил и его сочинения…»). Существование же их подогревалось интересом к внутренней жизни семьи, закрытой, а потому еще более интересной. Само наличие сплетен свидетельствует о существовании приватного и интересе к нему. Тот же Жмакин показал, что пересуды не только удовлетворяют праздное любопытство (или сенсорный голод), но и используются для компрометации неугодных [Жмакин В. Митрополит Даниил и его сочинения // Чтения ОИДР. М., 1881. Кн. 2. С. 595-597.].
Самое страшное наказание (вслед за Божьим судом, разумеется), известное автору Домостроя, – «от людей смех и осуждение» , что свидетельствует о зависимости семьи от равного, социального окружения, с одной стороны, и стремлении сохранить семейные отношения в тайне, точнее, продемонстрировав «обществу» самые благополучные семейные обстоятельства, выделить тем самым сферу «приватного» – с другой.
Наказанием оказывается «позор» – буквальный перевод этого слова звучит как «всеобщее обозрение». С одной стороны, это свидетельство зависимости от коллектива, с другой, безусловно, признание наличия «сокровенного» в человеке. И особая роль в публичности наказания принадлежит смеху. Смех, как известно, многофункционален, и одна из его функций – снижение уровня восприятия. Тот, кто оказался предметом публичного осмеяния, может считать (по всей видимости, и считал), что его личный статус публично снижен, пусть только временно.
Закрытая целостность дома и его благополучие подвергаются и более серьезным испытаниям. В одной из редакций (в переложении на современный русский) они описаны так: «Много слышно о бабах потворенных (знахарках, сводницах. – автор), что обокрав государя с государыней, а также многие женки и девки с чужими мужиками убегают, а когда принесут ему, что украли, он ее или убьет или утопит. Или жонка или девка по воду пойдут или белье полоскать, а там с мужиком и сговорятся, но это заметно, посколь не со своим мужем разговаривает, а бабе проще. Назовется она торговкою и предлагает товар для государыни, когда же слуги попросят у нее товар, чтобы показать хозяйке, она скажет, что товар есть, но не при себе, и исчезнет дня на два, а потом как бы случайно покажется тем слугам на глаза… и назовет несколько имен почтенных государынь, у которых она якобы в чести, слуги же зазовут ее к своей хозяйке» .
Так действуют сводницы и ворожеи. Чтобы избежать подобной опасности, «государыне» не следует слишком часто беседовать со слугами, а слуги бы, в свою очередь, «з дурными речми к государыне не приходили и волхвов с корениями и с зелием, кто тем промышляет, с теми бы отнюд не зналися и государем своим про тех не сказывали» (Домострой. М., 1990. С. 55-56).
Эта бытовая зарисовка – единственная в дошедшей до нас редакции Домостроя. Можно предположить, что в первоначальном варианте их было больше и они последовательно убирались из текста по мере того, как его стиль приближался к нормативно-нравоучительному. Возможно также, что этот фрагмент из основного текста принадлежит перу самого Сильвестра, во всяком случае, в его «Послании к сыну» его заключительная часть очевидно с ним перекликается: «…и волхвов и кудесников и всякого чарования не знала бы (жена. – автор) и в домы не пущали ни мужиков, ни женок» .
Из приведенной зарисовки видно, как тесно, по представлениям Домостроя , связаны между собой все члены домашнего сообщества: доверчивость и уступчивость слуг ведет к их гибели, нанося в то же самое время имущественный ущерб всему дому. А желание слуги угодить хозяйке и развлечь ее может быть опасно и для чести хозяина дома. От опасностей подобного рода можно защититься с помощью сужения контактов с «чужими», за чем надлежит также следить «государю», хотя умный слуга и сам способен охранить хозяев от опасностей такого рода.
Вторжение извне Домострой воспринимает не только как опасность, но и как преступление, на которое может отважиться только безнравственный человек, вор и убийца. Сужать круг общения для того, чтобы оберечь Дом от чужих – врагов, не значит, по Домострою, прекратить контакты вообще. Общение с людьми, как бы мы сказали «своего круга» , может быть и полезным, в том числе и для хозяйки дома, если она использует это общение для того, чтобы перенимать у своей гостьи доброе и полезное (как лучше вести хозяйство, разбираться со слугами, рукодельничать и т. п.).
Во время подобных визитов «государыня» и демонстрирует свои добродетели, как бы предъявляя их миру соседей и «добрых» или «знаемых» людей. К таким же демонстрациям своего благополучия и благопристойности относятся, по мысли автора Домостроя, праздники и семейные пиры, в которых принимали участие и домочадцы. «Пир с благодарением», т. е. приглашением на семейное торжество священников и монахов, устраивался довольно часто и был и богоугодным делом, и формой «предъявления» себя обществу, и удовольствием. Поводом к празднованию были «именины, свадба, или родины или крестины, или о родителех память». (Не являясь предметом особого рассмотрения, удовольствия в Домострое все же присутствуют. К ним отнесены удовольствие от вкусной разнообразной еды, от хорошо сделанной вещи, от «устроя в доме», куда «как в рай войти», наконец, от почета и уважения со стороны соседей и «людей знаемых».)
Внутрисемейные отношения в Домострое выражаются прежде всего через организацию семейного домашнего обихода с разграничением функций между членами семьи.
Обязанность главы семьи («государя») – забота о благосостоянии дома и воспитании, в том числе и духовном, его членов.
Жена обязана сама заниматься рукоделием и знать всю домашнюю работу с тем, чтобы учить и контролировать слуг. Кроме того, она занимается воспитанием и обучением дочерей (обучение сыновей – обязанность отца).
Все решения, связанные с «домовным строением», муж и жена принимают совместно. Они должны обсуждать семейные проблемы ежедневно и наедине.
Жена, так же как и муж, имеет право отдавать приказания ключнику и слугам, однако, отправляясь в гости или принимая гостей, она должна спрашивать у мужа совета, как и о чем с ними говорить. Кроме того, она не должна «слушать холопа или робу», которые, как мы видели, по мнению автора Домостроя, часто оказываются сводниками.
Женоненавистнические мотивы, имевшие достаточно широкое хождение, в Домострое практически отсутствуют!
Создавая идеал домашней жизни, составитель заботится и о создании образа идеальной жены. Правда, в данном случае он совершенно не оригинален, поскольку использует текст, включенный еще в «Повесть временных лет», со ссылкой на притчи Соломоновы : «Обретши волну и лен, творит благопотребна руками своима, бысть яко корабль куплю деющ: издалече збирающ все богатство. И восстает из нощи, даст брашно дому и дело рабыням. От плода рукою своею насадит стяжания много. Препоясавши крепко чресла своя, утвердит мышца своя на дело. И чад своих поучает, також и рабынь и не угасает светильник ея во всю нощь: руце свои простирает на полезая, локти же свои утверждат на вретено. Милость же простирает убогу, плод же даст нищим – не печется о дому своем муж ея… Жены ради доброй блажен есть муж и число дней его сугубо… жена бо мужа своего честнее творяще» .
Источником высокой оценки роли жены и матери в Домострое является представление о браке как о христианском таинстве . Девственное состояние в том же Домострое оценивается как более высокое, но и брак остается божественным установлением, которому надлежит следовать, «телесную чистоту» храня.
И хотя в Домострое неоднократно декларируется полное послушание жены воле мужа, в описании жизненных реалий роль жены выглядит иначе. «Добрая жена благоразумным своим промыслом и мужним наказанием и добрым подвигом своих трудов» со слугами, если что сделает лишнего, «ино и продаст, ино што надобе купить, ино того у мужа не просить» . Работу мастериц также контролировала сама государыня, она же могла их поощрить и приглашением к господской трапезе.
Жена в Домострое является регулятором эмоциональных отношений в семье. Именно ей отводится роль «заступницы» за детей и слуг перед строгим «государем», она же отвечает и за семейную благотворительность (нищелюбие и странноприимство) – важный фактор духовной жизни, проявления которой одобрялись церковью и обществом.
Воспитанию детей в Домострое посвящены четыре главы. Обращает на себя внимание то обстоятельство, что вопросы регулирования рождаемости и детской смертности совершенно выпадают из поля зрения автора, точнее, относятся им к ведению сил небесных. Но смерть ребенка – горе, и он стремится утешить родителей, потерявших ребенка: «Аще которое чадо Бог возьмет в покаянии и с причастием, то от родитель бескверная жертва Богу приносится… и премилости просити и оставление грехов о родителех своих» .
Любовь к детям в Домострое рассматривается как чувство вполне естественное, так же как и забота об их телесном благополучии, менее распространенной считается забота о духовном развитии чад. В памятнике говорится о «воспитании», «наказании» и «поучении» детей, где «воспитанием» называется забота об их физическом развитии, «наказанием» – забота о нравственном воспитании, а «поучение» чаще обозначает заботу о развитии религиозном.
Автор предлагает при воспитании детей учитывать их возрастные и психологические особенности, а также имущественные возможности «дома»: «И по времени и по детем смотря и по возрасту учити их рукоделию… кто чему достоит, каков кому просуг даст Бог» .
Конечно же, дети играли. Свидетельство тому сохранилось и в Домострое , который советует следить за тем, чтобы «робята» не заигрывались с лошадьми, когда гонят их на водопой. В данном случае запрет на игру мотивируется соображениями не воспитательными, а вполне меркантильными – заботой о сохранности лошадей. Нужно отметить, что это единственный случай употребления слова «робята », что представляется неслучайным, поскольку Домострой очень точен в своей лексике, и слово «работа» употребляет только для обозначения тяжелого, унизительного или прямо подневольного труда. И то, что дети, или «чада» названы здесь «робятами», свидетельствует о том, что речь идет о детях челяди.
Забота родителей в отношении дочерей – обучение их «вежеству», сохранение их целомудрия («девства») и сбор приданого, которое «разсудной отец» начинает копить сразу же после рождения дочери и в случае ее смерти отдает на помин души. При выборе мужа рекомендуется особое внимание обращать на то, чтобы муж был «в версту», т. е. имел примерно равное социальное и имущественное положение.
Следует отметить, что в этом совете содержится забота не только о жене, но и о муже, так как в случае социального или имущественного превосходства жена имела значительно больше шансов превратиться в ту «злую жену», которую с таким энтузиазмом описывал еще Даниил Заточник.
Главная обязанность детей – любовь к родителям, полное послушание в детстве и юности и забота о них в старости. Исток этой обязанности и духовный, и практический, и эмоциональный, ибо «отче благословение дом утвердит, а материя молитва от напастей избавит», что же касается матери, то «не можеши бо ее родити и тако ею болети, яко она о тебе». Избивающий родителей подлежит церковному отлучению и смертной казни.
Если жена в семейной иерархии занимает место, близкое к главе дома (например, она вместе с мужем принимает гостей), то хозяйские дети по своему положению ближе к слугам, они, в частности, могут использоваться в роли посыльных наравне со слугами.
Обязанности духовного и нравственного наставничества не снимались с отца и после достижения сыном совершеннолетия. Напомним, что Сильвестр пишет наставление своему сыну Анфиму не только женатому, но и состоявшему на царской службе. Воспитанию детей отводилось в «книжной» среде важное место, о чем свидетельствует, например, такой текст: «Если ты хорошо воспитаешь своих детей, а те своих, то до пришествия Христа пройдет твое воспитание, и ты за все это получишь награду, как положивший начало и корень доброму плоду» . Да и сам Домострой написан с целью наставить сына на путь праведный, выполнив тем самым долг перед Господом.
«Домашняя порядня» и «домовный обиход» обозначают в Домострое совокупность занятий по обеспечению домашнего мира, быта. Человеческие отношения же подразумеваются под словосочетанием «дела, нравы и обычаи», что включает в себя поведенческие стереотипы, привычные реакции и представления о них.
Слово «нрав», как известно, в русском языке имеет минимум два, сильно отличающихся друг от друга значения: «нравы» («нравственность») – представления о границах допустимого и хорошего в отношениях между людьми и «норов» – способность выразить свои потребности и желания в активной форме. (Иван Грозный, выбирая невесту, боялся, что у них будут «норовы розные», т. е. не совпадут представления о границах возможного в проявлении своих желаний и внутренние установки.)
В Домострое это слово имеет и еще одно значение – «уноровить» – поступить сообразно с желаниями и представлениями другого человека (так, жене рекомендуется «мужу уноровить»). Под «нравами и обычаями» Домостроя можно, вероятно, подразумевать современные «быт и нравы», в то время как «делами» называется не только поступок, но и эмоции, и черты характера: «…Кто чародейством и зелием и корением и травами на смерть или на потворство окормляет, или бесовскими словами и мечтаньями и кудесом чарует на всякое зло и на прелюбодейство или кто клянется именем Божиим ложно или клевещет на друга… в тех во всех делах и в обычеех и нравех встает в человецех гордость, ненависть, злопамячение, гнев, вражда, обида, лжа, татьба, клятва, срамословие и сквернословие, и чарование и волхование, смех, кощуны, объядение, пияньство… без и всякая злая дела, и всякий блуд и всякая нечистота. И благий человеколюбец Бог, не терпя в человецех таких злых нравов и обычаев и всяких неподобных дел…» . Или: «…Всякие неподобные дела: блуд, нечистота, сквернословие и срамословие, и клятва, и ярость, и гнев, и злопамятство…» .
Все человеческие поступки, по Домострою , делятся на «доброе дело» и «злое дело» .
Среди добрых дел особенно чтутся «труды праведные», под которыми подразумевается деятельность «правою силою» на собственное благо (точнее, благо дома), соотнесенная с христианскими представлениями. В отличие от автора более поздней поговорки «От трудов праведных не жди палат каменных» автор Домостроя, хотя и знает уже о существовании «домов каменных», уверен, что праведные труды могут принести и праведное «стяжание» или «имение», но не «богатство».
По Домострою, нормой оказывается умеренная достаточность как в имущественном, так и в эмоциональном планах, избыток имущественный ликвидируется через благотворительность и нищелюбие, которым следует заниматься «по силе», хотя дань христианской жертвенности (сам займи, а страждущему дай) отдается, но у Сильвестра – это скорее риторическая фигура, нежели практическая установка. Нищелюбие же полезно и по основаниям нравственным (среди людей «славен будешь») и духовным – Богу угодишь, во-первых, и «будет кому молить за тебя пред Господом», во-вторых.
Интересный материал о характере межличностных отношений дает пресловутая глава о наказаниях . Отметим, что в тексте она названа «Как избная парядня устроити хорошо и чисто» (Как порядок в избе навести хорошо и чисто.) И говорится в ней, в частности, о том, что «в устрой как в рай войти».
В этой главе, во-первых, бить рекомендуется только за вину и ослушание «великое и страшное» и при отсутствии раскаяния, а, во-вторых, осуждаются те, кто «с сердца и с кручины бьет», т. е. те, кто вымещает на близких свое раздражение или досаду. Это – любопытный материал к характеристике желательных эмоциональных отношений в семье. Наказывать следует наедине (что относит наказание к сфере не только личного, но и тайного), «с любовью», а наказав, «примолвить» и «пожаловать», главное же, чтобы после наказания «гнева не было». Это высказывание представляется особенно интересным в связи с тем, что гнев и его проявления имеют обычно прямое, непосредственное выражение, что отразилось в Ветхозаветном «око за око», в то время как существует и «отложенный гнев» – обида, которая редко выражается сразу и адекватно. Обиженный, как правило, ждет случая выместить свой гнев на обидчике, накапливая раздражение по мере ожидания, и выражает его косвенным путем, скорее, «око за зуб». Домострой призывает строить отношения так, чтобы не было не только обиды, но и гнева.
Автор этих рекомендаций (возможно и Сильвестр , во всяком случае в «Послании к сыну» он их повторяет именно в этих моментах – бить за большую вину, наедине и потом «примолвить» – явно считается с чувствами «другого», пусть и виновного. При этом Сильвестр призывает сына к «чистосердечию» в отношениях с близкими, имея в виду именно открытое, но находящееся под контролем рассудка, проявление эмоций как положительных, так и отрицательных.
Подводя некоторые итоги, хотелось бы отметить, что термина «семья» Домострой в современном его значении не знает. Он оперирует понятием «дом» как обозначением некоего единого хозяйственного, социального и психологического целого, члены которого находятся в отношениях господства-подчинения, но равно необходимы для нормальной жизни домашнего организма.
Глава дома занимает господствующее положение, которое трактуется не как его право, а как обязанность (социальная и духовная). Жена также имеет обязанности по содержанию дома и воспитанию детей и слуг и в реализации их обладает известной долей самостоятельности и правом на уважение. Соотношение «права-обязанности» в Домострое не знает противопоставления, характерного для современного сознания и лежит в иной плоскости.
Материалы Домостроя дают основания предполагать, что внутрисемейные отношения ощущаются и переживаются его автором как «внутренние», «приватные», которые следует оберегать от вторжения извне, которое может быть осуществлено как имущественная агрессия («от соседей… разорение», «от суда продажа») или в виде суждения о жизни дома («от людей посмех») и часто рассматривается как преступление или, во всяком случае, заслуживает морального осуждения.
Домашний мир имеет свою строгую иерархию, закрепленную кругом обязанностей его сочленов, что не исключает возможности поиска ими удобных психологических ролей и ниш в рамках этой иерархии не только для жены (Трудолюбивая, Добрая, Строгая, Набожная), но и для слуг (Преданный, Смышленый, Вежливый, Мастеровитый).
Отношение к слугам Домострой сближает с отношением к детям: и те, и другие нуждаются в защите, опеке и воспитании, где постоянный надзор и отеческие наставления играют ведущую роль. Телесные наказания, декларируемые теоретически, в «практической» части предлагаются как мера крайняя (более строгое наказание для слуги – изгнание из Дома).
Как видите с одной стороны довольно строги правила Домостроя, с другой – демонстрируют готовность к структурированию семейной структуры и умиротворению всех ее членов. А что же хорошо в наши дни – спросите вы? Можно и нужно ли использовать правила Домостроя сегодня в современных семьях? Ответ на этот вопрос я думаю индивидуален для каждого из нас, потому как каждый выбирает сам по каким правилам ему жить и включать ли их в свою семейную систему ценностей.
А что Вы думаете по этому поводу?)))
По материалам книги - Л. Найденовой. «Свои» и «чужие» в Домострое: Внутрисемейные отношения в Москве XVI века // Человек в кругу семьи. – М., 1996
